 |
  EnglishRSS
|
||||||||||||
|
Версия первая – древнегреческая Ранним утром 14 сентября 1789 года русские войска атаковали крепость Хаджибей, ставшую форпостом турок на отрезке между Днепром и Днестром и надежно охраняемую мощным флотом с моря. Противник преобладал численно, но не зря же русское командование тщательно готовилось к этой операции в течение нескольких месяцев. Потому, когда турки заметили батальон под предводительством полковника Хвостова, было уже слишком поздно… В результате двух турецких воин Российская Империя получила в свое распоряжение Крымский полуостров, да и вообще – Северное Причерноморье от Днепра до Кубани. Завоеванные города и селения отстраивались, укреплялись и получали новые имена. Прежние, тюркские названия, согласно царившей тогда моде при дворе, меняли на древнегреческие. Так, татарский поселок Ахтиар, где в результате победы русских в 1783 году появились порт и крепость, получил красивое имя, в переводе означающее «Величавый город». Первая его половина звучит на древнегреческом «себастос», слово «город», как известно – это «полис». Вслед за Севастополем, спустя год, на карте появился Симферо-поль– «Соборный город». Не удивительно, что, когда возник вопрос, какое имя давать отвоеванной у турок деревушке Хаджибей, императрица Екатерина II сразу же обратилась к излюбленному «древнегреческому» методу. Но какое же название выбрать в этот раз? Тогда вспомнили о колонии Одессос, что в переводе означает «великий торговый путь». Путь этот, согласно свидетельствам, был основан древними греками в том же заливе, где расположился Хад-жибей. Что это были за свидетельства, неизвестно, но вскоре их опровергли археологи, нашедшие поселение с таким названием аж в Болгарии, неподалеку от города Варна. Впрочем, тогда это уже не имело столь большого значения, ведь новый порт получил свое имя, которому очень скоро предстояло стать знаменитым и даже нарицательным. А после Второй мировой войны Варна получила статус города-побратима Одессы. Существует также легенда, согласно которой название «Одесса» было предложено самим деРибасом по настоянию митрополита Гавриила, родом грека, который так же знал о существовании на месте Хаджибея греческого Одессоса. Митрополит екатеринославский и таврический Гавриил, узнав о предстоящей постройке православного города на мусульманской территории, поспешил прибыть в Хаджибей, чтобы благословить начатые работы. С благословения Гавриила, в присутствии де-Рибаса и де-Волана, 22 августа 1794 году и было положено основание южного города. Эта версия даже называет дату царского повеления – 6 января 1795 года. В тот день в Петербургском дворце на балу зашел разговор о Хаджибее, во время которого кто-то предложил переименовать город, напомнив о древнегреческой колонии Одессос. И вот тогда Екатерина II, как истинная женщина, повелела: «Пусть же Хад-жибей носит эллинское название, но в женском роде». Однако у этой версии есть противники, вполне резонно сомневающиеся в ее логичности. Прежде всего, они опровергают тот факт, что новый город стал первым на побережье Черного моря, получившим название, которое звучало «по-женски» для русского. Действительно, к тому времени на карте Крымского полуострова уже красовались Евпатория и Феодосия. Правда, благородная Евпатория («евпатор» по-гречески означает «благородный») уже много веков называлась по-турецки Гёзлёв, что русские переосмыслили по-своему – Козлов. Поэтому, даже когда городу вернули старинное имя, полученное еще до нашей эры, его продолжали окликать по старинке. Даже поэты, посещавшие его уже в XIX веке, воспевали «Вид гор из степей Козлова» - так назвал один из своих крымских сонетов Адам Мицкевич. Ответом на это послужит другой стройный довод скептиков. Заключается он в том, что императрица была немкой и не говорила от рождения по-русски, потому восприятие многих слов для нее было совершенно иным. К тому же, в греческом языке все названия городов и так женского рода, равно как и на латыни – если уж говорить о моде на античные названия. Посему, какой бы привлекательной ни была «женская» версия, следует отнести ее к разряду красивых легенд. Версия третья – французская Наиболее же укоренившейся модой в то время была, конечно, мода на все французское. Российская знать, как остальная Европа, также оказалась подверженной этому культу. Аристократы носили французские одежды, жили в окружении французских интерьеров, нанимали гувернеров-французов, читали книги на французском, и, конечно же, владели этим языком подчас лучше, чем родным. Екатерина II, хотя и не разделяла этой всеобщей увлеченности и даже боролась с нею, однако, блестяще говорила по-французски. Вот и во время дебатов относительно отсутствия пресной воды поблизости выбранного для строительства порта места, императрица иронично отметила, что воды вокруг него, дескать, достаточно. Тонкая ирония царицы состояла в том, что у побережья были большие объемы воды морской, но не хватало пресной. На французском фраза «много воды» пишется как «assez d’eau», а если прочесть это выражение наоборот, и получится словосочетание, созвучное с названием старинного греческого города. Впрочем, и для этой версии не нашлось точного подтверждения в историографии. Легенда о жестоких казаках Впервые новое название города встречается 10 января 1795 года. А 27 января того же года в рескрипте об организации Вознесенской губернии указывалось, что к ее Тираспольскому уезду приписан «город Одесса, татарами Гаджибей именованный». В течение почти двух месяцев в Петербурге молодой город уже именовали Одесса, а на месте – по-прежнему Хаджибеем. Приучить простой люд к новому имени оказалось не так уж просто. Крестьяне, издавна приезжавшие в эти места за солью, никак не хотели изменять привычному названию. Кто-то попросту не знал, а кому звать город по старинке было удобнее. Тогда власти приказали казакам, охраняющим Одессу, «закрепить» новое имя в памяти приезжих с помощью кнута… «Куда путь держишь?» - коварно вопрошали у чумаков на заставах города. И если кто-то, по неведению да по старинке отвечал: «В Хаджибей!», казаки немедля выписывали бедняге березовой каши. А другими словами - пороли, да приговаривали при этом: «В Одессу, в Одессу!». Как же не запомнить такое «угощение» и не предупредить о нем остальных? Вскоре уже никто не называл черноморский город старым именем. Зато появление у Одессы неофициальных имен было связано отнюдь не с угощением березовой кашей. Только человек, влюбленный в этот город, восхищающийся его красотой и особым колоритом, мог подарить ему такие названия, как Жемчужина у моря, Южная Пальмира, и, конечно же, Одесса-мама. Наталья ПАРУБОЧА |
|||||||||||||